Клятва Тимура - Страница 6

К оглавлению

Кто-то дернул дирижера за ногу. Он останавливается, на его лице недоумение.

Он растерянно машет рукой, музыка стихает.

В лесу молодой человек и девушка. Он говорит ей решительно:

- Идем! Мы только немного потанцуем и придем обратно.

Девушка:

- Да, но тогда нужно подойти и разбудить дедушку...

Молодой человек озорно подкрадывается к патефону, поднимает мембрану и пускает пластинку.

Дедушка открыл глаза, улыбнулся и увидел, как счастливая пара выскочила на поляну и, чем-то пораженная, остановилась.

Недоуменные и растерянные лица молодой пары.

Перед ними безмолвно замершая поляна. И, не шелохнувшись, все, сколько ни есть людей, стоят, повернувшись лицом к "ЗИСу".

Голос наркома из репродуктора:

"...Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну..."

Безмолвные люди. Бледные лица взрослых. Лица ребят, стоящих возле Гейки. Молодая пара.

Лицо полковника Александрова и Жени.

Голос наркома продолжает:

"...Атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города..."

Тревожный лязг металла о железный рельс.

Голос наркома продолжает:

"...Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие..."

...Рука с молотком тревожно бьет по рельсу.

Огород позади села.

Быстро поднимают головы женщины-полольщицы. И на тревожный звон бегут к селу.

Тимур, Нюрка, Симаков и другие ребята вскакивают с земли.

Тимур:

- Это не на обед... (Недоуменно.) Я не знаю, что это значит!

Нюрка:

- Это, наверное, пожар... Бежим... бежим... ребята!

Перескакивая через грядки, они мчатся к взрослым, бегущим к селу.

Опять поляна. Безмолвная толпа.

Голос наркома: "...Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось..."

Лицо полковника Александрова и Жени, которая смотрит в его лицо.

...Село.

Перед репродуктором в толпе колхозников стоят Тимур и Нюрка.

Голос наркома:

"...Советским правительством дан нашим войскам приказ - отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей Родины..."

Глаза Тимура становятся все шире и шире, и, не глядя, он прижимает к себе маленькую перепуганную Нюрку.

В музыке нарастающий гул самолетов, звук сигнальных труб. И могучий гром артиллерии.

Настольный календарь:

ВОСКРЕСЕНЬЕ. 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

На столе рядом с календарем лежат крепкие командирские пояс, ремни, полевая сумка и револьвер в кожаной кобуре.

Рука берется за пояс.

Полковник Александров (одергивая надетые ремни) старается говорить ясно, спокойно, что ему не совсем удается:

- Жаль, что нет Оли. Но ты скажи ей, что я ее люблю, помню. Ты скажи ей, что мы вернемся...

Женя (подсказывает полушепотом и как будто безучастно):

- Не скоро...

Полковник сжал губы, чуть опустил голову, но, тотчас подняв ее, медленно, как бы подыскивая слова, продолжает:

- Ты скажи ей, что она - дочь командира... И что вы не должны обо мне плакать. Слышишь? (Он трогает окаменевшую Женю за плечо.) Женя! Ты меня слышишь?

Женя (ровно, чтобы не сорваться):

- Слышу... (Пауза.) Мы... не будем... (И шепотом доканчивает.) Мы привыкли...

Женя отворачивается, плечи ее вздрагивают.

За окном резкий гудок машины.

У подъезда дачи стоит "ЗИС". В нем свободно только одно место, остальные заняты ожидающими полковника командирами.

Полковник берет Женю за руки и говорит ей совсем другим голосом, простым и взволнованным:

- Что мне тебе сказать еще, Женя? Вот я большой... уже седой. А я стою... смотрю... и что говорить, не знаю...

Женя хочет ответить, она мотает головой, машет руками и только потом бормочет:

- Ничего... ничего не говори, папа!.. Я все... все сама понимаю...

Она бросается к отцу...

Настольный календарь:

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

...Возле стола у окна стоит Женя. Слышен стук...

Распахивается дверь. Входит взволнованная Ольга и, остановившись у порога, в страхе спрашивает:

- Женя! Где папа?

Женя ничего не ответила.

Не поворачиваясь, молча, медленно она подняла руку... потом резко вниз, в сторону окна руку опустила.

Резкий переход на шумливо-взволнованную музыку.

Несутся навстречу один другому двое мальчишек...

Расстояние между ними уменьшается. Но, еще не добежав один до другого, как бы что-то вспомнив, они останавливаются; поворачиваются и в том же темпе мчатся назад в противоположные стороны.

Бежит один из этих мальчишек, столкнулся с другим мальчишкой.

Первый мальчишка (растерянно):

- Ну что?

Второй:

- Ну ничего!

Первый:

- Ты куда?

Второй:

- Я... не знаю.

Бегут рядом.

Выскакивают из-за поворота две девчонки.

Первая девчонка:

- Мальчики, погодите, и мы с вами!

Первый мальчишка (зло):

- С нами... с нами... Мы никуда сами...

Обгоняя их, по улице рысью промчались два кавалериста.

...Густая полоска кустарника разделяет две тропки. По одной шагает Гейка, по другой - Квакин.

В просвет между кустами они увидали один другого.

Сразу замедлили шаг.

Гейка (Квакину):

- Ты куда?

Квакин (обламывая веточку и небрежно ею обмахиваясь):

- Я? Гуляю... А ты?

Гейка хочет что-то сказать, но раздумал, потом махнул рукой и буркнул:

- Ну и гуляй своей... а я своей стороной!

Разошлись.

Сарай. Опущенные, провисшие провода. Возле сарая бестолково мечется несколько ребятишек.

Выглянули из-за забора сразу три головы. Увидав, что они не первые, нахохлились... И одна голова кричит сердито:

- Вы сюда зачем? Это не ваше место!